Jerome K. Jerome "Three Men in a Boat (to say nothing of the dog)" / Джером К. Джером "Трое в одной лодке, не считая собаки" – часть 1

Chapter I.
Глава I.


THREE INVALIDS. Трое инвалидов. – SUFFERINGS OF GEORGE AND HARRIS. Страдания Джорджа и Гарриса. – A VICTIM TO ONE HUNDRED AND SEVEN FATAL MALADIES. Жертва ста семи смертельных недугов. – USEFUL PRESCRIPTIONS. Полезные рецепты. – CURE FOR LIVER COMPLAINT IN CHILDREN. Средство против болезней печени у детей. – WE AGREE THAT WE ARE OVERWORKED, AND NEED REST. Мы сходимся на том, что переутомились и что нам нужен отдых. – A WEEK ON THE ROLLING DEEP? Неделя в море? – GEORGE SUGGESTS THE RIVER. Джордж предлагает путешествие по реке. – MONTMORENCY LODGES AN OBJECTION. Монморенси выдвигает возражение. – ORIGINAL MOTION CARRIED BY MAJORITY OF THREE TO ONE. Первоначальное предложение принято большинством трех против одного.


There were four of us – George, and William Samuel Harris, and myself, and Montmorency.
Нас было четверо: Джордж, Уильям Сэмюэль Гаррис, я и Монморанси.

We were sitting in my room, smoking, and talking about how bad we were – bad from a medical point of view I mean, of course.
Мы сидели в моей комнате, курили и разговаривали о том, как плох каждый из нас, – плох, я, конечно, имею в виду, в медицинском смысле.

We were all feeling seedy, and we were getting quite nervous about it.
Все мы чувствовали себя неважно, и это нас очень тревожило.

Harris said he felt such extraordinary fits of giddiness come over him at times, that he hardly knew what he was doing;
Гаррис сказал, что у него бывают страшные приступы головокружения, во время которых он просто ничего не соображает;

and then George said that HE had fits of giddiness too, and hardly knew what HE was doing.
и тогда Джордж сказал, что у него тоже бывают приступы головокружения и он тоже ничего не соображает.

With me, it was my liver that was out of order.
Что касается меня, то у меня была не в порядке печень.

I knew it was my liver that was out of order,
Я знал, что у меня не в порядке именно печень,

because I had just been reading a patent liver-pill circular, in which were detailed the various symptoms by which a man could tell when his liver was out of order.
потому что на днях прочел рекламу патентованных пилюль от болезни печени, где перечислялись признаки, по которым человек может определить, что у него не в порядке печень.

I had them all.
Все они были у меня налицо.

It is a most extraordinary thing, but I never read a patent medicine advertisement without being impelled to the conclusion that I am suffering from the particular disease therein dealt with in its most virulent form.
Странное дело: стоит мне прочесть объявление о каком-нибудь патентованном средстве, как я прихожу к выводу, что страдаю той самой болезнью, о которой идет речь, причем в наиопаснейшей форме.

The diagnosis seems in every case to correspond exactly with all the sensations that I have ever felt.
Во всех случаях описываемые симптомы точно совпадают с моими ощущениями.

I remember going to the British Museum one day to read up the treatment for some slight ailment of which I had a touch – hay fever, I fancy it was.
Как-то раз я зашел в библиотеку Британского музея, чтобы навести справку о средстве против пустячной болезни, которую я где-то подцепил, – кажется, сенной лихорадки.

I got down the book, and read all I came to read; and then, in an unthinking moment, I idly turned the leaves, and began to indolently study diseases, generally.
Я взял справочник и нашел там все, что мне было нужно; а потом, от нечего делать, начал перелистывать книгу, просматривать то, что там сказано о разных других болезнях.

I forget which was the first distemper I plunged into – some fearful, devastating scourge, I know – and, before I had glanced half down the list of "premonitory symptoms," it was borne in upon me that I had fairly got it.
Я уже позабыл, в какой недуг я погрузился раньше всего, – знаю только, что это был какой-то ужасный бич рода человеческого, – и не успел я добраться до середины перечня "ранних симптомов", как стало очевидно, что эта болезнь гнездится во мне.

I sat for awhile, frozen with horror; and then, in the listlessness of despair, I again turned over the pages.
Несколько минут я сидел, как громом пораженный; потом, с безразличием отчаяния, принялся переворачивать страницы дальше.

I came to typhoid fever – read the symptoms – discovered that I had typhoid fever, must have had it for months without knowing it
Я добрался до холеры, прочел о ее признаках и установил, что у меня холера, что она мучает меня уже несколько месяцев, а я об этом и не подозревал.

– wondered what else I had got;
Мне стало любопытно: чем я еще болен?

turned up St. Vitus's Dance – found, as I expected, that I had that too,
Я перешел к пляске святого Витта и выяснил, как и следовало ожидать, что ею я тоже страдаю;

– began to get interested in my case, and determined to sift it to the bottom,
тут я заинтересовался этим медицинским феноменом и решил разобраться в нем досконально.

and so started alphabetically
Я начал прямо по алфавиту.

– read up ague, and learnt that I was sickening for it, and that the acute stage would commence in about another fortnight.
Прочитал об анемии и убедился, что она у меня есть и что обострение должно наступить недели через две.

Bright's disease, I was relieved to find, I had only in a modified form, and, so far as that was concerned, I might live for years.
Брайтовой болезнью, как я с облегчением установил, я страдал лишь в легкой форме, и, будь у меня она одна, я мог бы надеяться прожить еще несколько лет.

Cholera I had, with severe complications; and diphtheria I seemed to have been born with.
Воспаление легких оказалось у меня с серьезными осложнениями, а грудная жаба была, судя по всему, врожденной.

I plodded conscientiously through the twenty-six letters, and the only malady I could conclude I had not got was housemaid's knee.
Так я добросовестно перебрал все буквы алфавита, и единственная болезнь, которой я у себя не обнаружил, была родильная горячка.

I felt rather hurt about this at first; it seemed somehow to be a sort of slight.
Вначале я даже обиделся; в этом было что-то оскорбительное.

Why hadn't I got housemaid's knee?
С чего это вдруг у меня нет родильной горячки?

Why this invidious reservation?
С чего это вдруг я ею обойден?

After a while, however, less grasping feelings prevailed.
Однако спустя несколько минут моя ненасытность была побеждена более достойными чувствами.

I reflected that I had every other known malady in the pharmacology, and I grew less selfish, and determined to do without housemaid's knee.
Я стал утешать себя, что у меня есть все другие болезни, какие только знает медицина, устыдился своего эгоизма и решил обойтись без родильной горячки.

Gout, in its most malignant stage, it would appear, had seized me without my being aware of it; and zymosis I had evidently been suffering with from boyhood.
Зато тифозная горячка совсем меня скрутила, и я этим удовлетворился, тем более что ящуром я страдал, очевидно, с детства.

There were no more diseases after zymosis, so I concluded there was nothing else the matter with me.
Ящуром книга заканчивалась, и я решил, что больше мне уж ничто не угрожает.

I sat and pondered.
Я задумался.

I thought what an interesting case I must be from a medical point of view, what an acquisition I should be to a class!
Я думал о том, какой интересный клинический случай я представляю собой, какой находкой я был бы для медицинского факультета.

Students would have no need to "walk the hospitals," if they had me.
Студентам незачем было бы практиковаться в клиниках и участвовать во врачебных обходах, если бы у них был я.

I was a hospital in myself.
Я сам – целая клиника.

All they need do would be to walk round me, and, after that, take their diploma.
Им нужно только совершить обход вокруг меня и сразу же отправляться за дипломами.

Then I wondered how long I had to live.
Тут мне стало любопытно, сколько я еще протяну.

I tried to examine myself.
Я решил устроить себе врачебный осмотр.

I felt my pulse.
Я пощупал свой пульс.

I could not at first feel any pulse at all.
Сначала никакого пульса не было.

Then, all of a sudden, it seemed to start off.
Вдруг он появился.

I pulled out my watch and timed it.
Я вынул часы и стал считать.

I made it a hundred and forty-seven to the minute.
Вышло сто сорок семь ударов в минуту.

I tried to feel my heart.
Я стал искать у себя сердце.

I could not feel my heart.
Я его не нашел.

It had stopped beating.
Оно перестало биться.

I have since been induced to come to the opinion that it must have been there all the time, and must have been beating, but I cannot account for it.
Поразмыслив, я пришел к заключению, что оно все-таки находится на своем месте и, видимо, бьется, только мне его не отыскать.

I patted myself all over my front, from what I call my waist up to my head, and I went a bit round each side, and a little way up the back.
Я постукал себя спереди, начиная от того места, которое я называю талией, до шеи, потом прошелся по обоим бокам с заходом на спину.

But I could not feel or hear anything. I tried to look at my tongue.
Я не нашел ничего особенного. Я попробовал осмотреть свой язык.

I stuck it out as far as ever it would go, and I shut one eye, and tried to examine it with the other.
Я высунул язык как можно дальше и стал разглядывать его одним глазом, зажмурив другой.

I could only see the tip, and the only thing that I could gain from that was to feel more certain than before that I had scarlet fever.
Мне удалось увидеть только самый кончик, и я преуспел лишь в одном: утвердился в мысли, что у меня скарлатина.