Arthur Conan Doyle "A Case of Identity" / Артур Конан Дойл "Установление личности" – часть 6

I was then much surprised and interested on glancing down to observe that, though the boots which she was wearing were not unlike each other, they were really odd ones; the one having a slightly decorated toe-cap, and the other a plain one.
Я посмотрел на ее обувь и очень удивился, заметив, что на ней разные ботинки; на одном носок был узорчатый, на другом – совсем гладкий.

One was buttoned only in the two lower buttons out of five, and the other at the first, third, and fifth.
Далее, один ботинок был застегнут только на две нижние пуговицы из пяти, другой – на первую, третью и пятую пуговицу.

Now, when you see that a young lady, otherwise neatly dressed, has come away from home with odd boots, half-buttoned, it is no great deduction to say that she came away in a hurry."
Когда молодая девушка, в общем аккуратно одетая, выходит из дому в разных, застегнутых не на все пуговицы ботинках, то не требуется особой проницательности, чтобы сказать, что она очень спешила.

"And what else?"
– А что вы еще заметили?

I asked, keenly interested, as I always was, by my friend’s incisive reasoning.
– с интересом спросил я, как всегда восхищаясь проницательностью моего друга.

"I noted, in passing, that she had written a note before leaving home but after being fully dressed.
– Я заметил, между прочим, что перед уходом из дому, уже совсем одетая, она что-то писала.

You observed that her right glove was torn at the forefinger, but you did not apparently see that both glove and finger were stained with violet ink.
Вы обратили внимание, что правая перчатка у нее порвана на указательном пальце, но не разглядели, что и перчатка и палец испачканы фиолетовыми чернилами.

She had written in a hurry and dipped her pen too deep.
Она писала второпях и слишком глубоко обмакнула перо.

It must have been this morning, or the mark would not remain clear upon the finger.
И это, по всей вероятности, было сегодня утром, иначе пятна не были бы так заметны.

All this is amusing, though rather elementary, but I must go back to business, Watson.
Все это очень любопытно, хотя довольно элементарно. Но вернемся к делу, Уотсон.

Would you mind reading me the advertised description of Mr. Hosmer Angel?"
Не прочтете ли вы мне описание внешности мистера Госмера Эйнджела, данное в объявлении?

I held the little printed slip to the light.
Я поднес газетную вырезку к свету и прочитал:

"Missing [it said] on the morning of the fourteenth, a gentleman named Hosmer Angel.
"Пропал без вести утром 14-го джентльмен по имени Госмер Эйнджел.

About five feet seven inches in height; strongly built, sallow complexion, black hair, a little bald in the centre, bushy, black side-whiskers and moustache; tinted glasses, slight infirmity of speech.
Рост – пять футов семь дюймов, крепкого сложения, смуглый, черноволосый, небольшая лысина на макушке; густые черные бакенбарды и усы; темные очки, легкий дефект речи.

Was dressed, when last seen, in black frock-coat faced with silk, black waistcoat, gold Albert chain, and gray Harris tweed trousers, with brown gaiters over elastic-sided boots.
Одет в черный сюртук на шелковой подкладке, черный жилет, в кармане часы с золотой цепочкой, серые твидовые брюки, коричневые гетры поверх штиблет с резинками по бокам.

Known to have been employed in an office in Leadenhall Street.
Служил в конторе на Леднхолл-стрит.

Anybody bringing..."
Всякому, кто сообщит..." и так далее и тому подобное.

"That will do," said Holmes.
– Этого достаточно.

"As to the letters," he continued, glancing over them, "they are very commonplace.
Что касается писем, – сказал Холмс, пробегая их глазами, – они очень банальны

Absolutely no clue in them to Mr. Angel, save that he quotes Balzac once.
и ничего не дают для характеристики мистера Эйнджела, разве только, что он упоминает Бальзака.

There is one remarkable point, however, which will no doubt strike you."
Однако есть одно обстоятельство, которое вас, конечно, поразит.

"They are typewritten," I remarked.
– Они напечатаны на машинке, – заметил я.

"Not only that, but the signature is typewritten.
– Главное, что и подпись тоже напечатана на машинке.

Look at the neat little ‘Hosmer Angel’ at the bottom.
Посмотрите на аккуратненькое "Госмер Эйнджел" внизу.

There is a date, you see, but no superscription except Leadenhall Street, which is rather vague.
Есть дата, но нет адреса отправителя, кроме Леднхолл-стрит, а это весьма неопределенно.

The point about the signature is very suggestive – in fact, we may call it conclusive."
Но важна именно подпись, и ее мы можем считать доказательством.

"Of what?"
– Доказательством чего?

"My dear fellow, is it possible you do not see how strongly it bears upon the case?"
– Милый друг, неужели вы не понимаете, какое значение имеет эта подпись?

"I cannot say that I do unless it were that he wished to be able to deny his signature if an action for breach of promise were instituted."
– По правде говоря, нет. Может быть, он хотел оставить за собой возможность отрицать подлинность подписи в случае предъявления иска за нарушение обещания жениться.

"No, that was not the point.
– Нет, суть не в том.

However, I shall write two letters, which should settle the matter.
Чтобы решить этот вопрос, я напишу два письма:

One is to a firm in the City, the other is to the young lady’s stepfather, Mr. Windibank, asking him whether he could meet us here at six o’clock to-morrow evening.
одно – фирме в Сити, другое – отчиму молодой девушки, мистеру Уиндибенку, и попрошу его зайти к нам завтра в шесть часов вечера.

It is just as well that we should do business with the male relatives.
Попробуем вести переговоры с мужской частью семейства.

And now, Doctor, we can do nothing until the answers to those letters come, so we may put our little problem upon the shelf for the interim."
Пока мы не получим ответа на эти письма, мы решительно ничего не можем предпринять и потому отложим это дело.

I had had so many reasons to believe in my friend’s subtle powers of reasoning and extraordinary energy in action that I felt that he must have some solid grounds for the assured and easy demeanour with which he treated the singular mystery which he had been called upon to fathom.
Зная о тонкой проницательности моего друга и о его необычайной энергии, я был уверен, что раз он так спокойно относится к раскрытию этой странной тайны, значит, у него есть на то веские основания.

Once only had I known him to fail, in the case of the King of Bohemia and of the Irene Adler photograph;
Мне был известен только один случай, когда он потерпел неудачу, – история с королем Богемии и с фотографией Ирен Адлер.

but when I looked back to the weird business of ‘The Sign of Four’, and the extraordinary circumstances connected with ‘A Study in Scarlet’, I felt that it would be a strange tangle indeed which he could not unravel.
Однако я помнил о таинственном "Знаке четырех" и о необыкновенных обстоятельствах "Этюда в багровых тонах" и давно проникся убеждением, что, уж если он не сможет распутать какую-нибудь загадку, стало быть, она совершенно неразрешима.

I left him then, still puffing at his black clay pipe, with the conviction that when I came again on the next evening I would find that he held in his hands all the clues which would lead up to the identity of the disappearing bridegroom of Miss Mary Sutherland.
Холмс все еще курил свою черную глиняную трубку, когда я ушел, нисколько не сомневаясь, что к моему возвращению на следующий вечер в его руках уже будут все нити дела об исчезновении жениха мисс Мэри Сазерлэнд.

A professional case of great gravity was engaging my own attention at the time, and the whole of next day I was busy at the bedside of the sufferer.
Назавтра я целый день провел у постели тяжело больного пациента.

It was not until close upon six o’clock that I found myself free and was able to spring into a hansom and drive to Baker Street, half afraid that I might be too late to assist at the denouement of the little mystery.
Только около шести часов я наконец освободился, вскочил в двуколку и поехал на Бейкер-стрит, боясь, как бы не опоздать к развязке этой маленькой драмы.

I found Sherlock Holmes alone, however, half asleep, with his long, thin form curled up in the recesses of his armchair.
Однако Холмса я застал дремлющим в кресле.

A formidable array of bottles and test-tubes, with the pungent cleanly smell of hydrochloric acid, told me that he had spent his day in the chemical work which was so dear to him.
Огромное количество бутылок, пробирок и едкий запах соляной кислоты свидетельствовали о том, что он посвятил весь день столь любезным его сердцу химическим опытам.

"Well, have you solved it?" I asked as I entered.
– Ну что, нашли, в чем дело? – спросил я, входя в комнату.